Потом начались Ирин-пороги. Особенно достал второй. Этакое каменное русло с километр, если не больше, заполненное здоровенными камнями. Мрачно, прохладно.

Около одного из порогов с остатками плотины открыли развалины большой деревни, которой, наверное, лет 50-60. Деревня, видать, жила не долго – не видно ни дорог, ни какого- нибудь благоустройства. Такое впечатление, что её строили по великим планам партии, а потом по другим планам забыли.

Вероятно, сначала пытались приспособить для сплава леса Пудос, перегородив Винчу. Иначе трудно объяснить основательные сооружения на реке без воды.

На каждой ламбине Олег бросал блесну. Эта тактика на Вороньей давала отличные результаты весом до трёх кило.

Здесь же удача улыбнулась зубастой пастью на совсем небольшом закутке.

Проходя мимо, Олег заметил метнувшуюся от берега тень. Он тут же бросил вслед блесну и щука пошла за ней. 

Во второй раз стал вести блесну медленнее. Но проблема в том, что на дне много брёвен и камней, а воды ну очень мало. Естественно, блесна зацепилась. 

Олег дёргает леску, пытаясь отцепись блесну, а щука мечется рядом с ней, пытаясь схватить. 

Вдруг блесна отцепилась и... зацепила щуку за ноздрю!

О таком способе ловли - блесной за ноздрю - я ещё не слышал.

Щука оказалась мелочь – с килограмм – но на душе сразу посветлело, хотя стало совсем сумрачно вокруг.

Спустя примерно час я изучал карту на очередном пороге, пытаясь определить, дойдём мы нынче до озера, али не дойдём. Олег пошёл посмотреть, далеко ли тянется это каменное безобразие.

Вдруг из-под берега что-то выпрыгнуло и помчалось в лес.

Сначала я подумал, что это ёжик – у них есть привычка затаиться, а когда всё стихнет –удирать. 

Но это было пёстрое и бежало как-то быстрее, не по ежиному. Может быть, это молодой заяц? Нет, бежит не по-заячьи.

Наконец, любопытство пересилило лень и я бросился следом. После небольшой беготни вокруг пары ёлок я голыми руками поймал... дикую утку! Правильнее сказать, одной рукой – в другой была карта.

Жаль, не могу словами передать выражение лица Олега, который вернулся с разведки и увидел меня сидящим на камне с уткой в руках.

Почему утка не могла летать и почему бросилась не в воду, а в лес, мы выяснили позже. А под берегом обнаружились отпечатки кошачьих лап, только раз в два крупнее. 

Нелетающая утка была обречена, просто досталась она нам, а не дикой кошке.

После такого события идти очередной длиннющий порог расхотелось и мы устроили стоянку тут же, среди берёзок, почти у просеки. На это место указывает стрелка на двухкилометровке.

На ужин была щука и чай с малиной.